Я знаю, есть у нас знатоки японского языка, а вот с китайского кто умеет? Впрочем, если нет, то можно и к вольному переводу прибегнуть. Вон как в предыдущем варианте, например. (Заготовки можно будет свистнуть отсюда или сделать свои) Итак, версия наших восточных коллег! Встречаем:
Название: На рассвете. Автор: Hime. Жанр: ангст, романтика, эротика (?). Рейтинг: PG-13. Пейринг: Ичиго/Орихиме. Содержание: "Твоё обнажённое тело должно принадлежать тому, кто полюбит твою обнажённую душу" (с) Чарли Чаплин Предупреждения: да все прилично, вроде бы… Посвящение: друже Sipher’у, от всей души. Размер: мини. Статус: окончен. Дата написания: 12/VI – 2011 года. Дисклеймер: Кубо Тайто, а я издеваюсь. Фэндом: Bleach.
читать дальшеГоворят, что самое темное время суток – за пару часов до рассвета. По крайней мере, для зрячего человека. Ну а слепым…
Слепым нет никакого дела до причудливой игры небесного светила. Дарит ли оно свой свет щедро, или же жадничает, распыляя золотистое сияние между унылых туч – слепому это неведомо; до него доходят лишь жалкие крохи тепла. Кромешная тьма – вечный спутник утратившего зрение.
Ичиго никогда не тешил себя подобными философскими сентенциями. Он всегда пытался видеть в происходящем лишь то, что есть, не путая себя поисками дополнительного смысла. Вот и сейчас, когда судьба в очередной раз повернулась к нему спиной, он пытался не унывать. Несмотря на то, что было отчетливое ощущение необратимости произошедшего.
Новая сила далась небывало страшной ценой – никогда до этого Ичиго не пускал в размен свою привычную полноценность. Но ни капли не жалел об этом, несмотря на то, что даже чудодейственное отрицание Орихиме не могло исправить случившегося. Он снова был в строю, снова мог защищать тех, кого любил – а разве он когда-нибудь требовал от жизни большего?
Но всему приходит конец… Любая сила рано или поздно иссякает. Такая участь постигла и его, несмотря на упорные тренировки. Как песок сквозь пальцы, ушло отточенное до неимоверной остроты чувство и видение чужой реяцу. Он стал обычным и абсолютно слепым человеком. И вскоре в его жизнь пришло одиночество – во всей своей безжалостной и неприглядной полноте.
Дорога в Сейретей была снова закрыта. На этот раз, кажется, бесповоротно. Школьные друзья разъехались во все уголки страны в поисках счастья и лучшей доли. Уехал даже Исида, даже Чад… Ичиго не держал на них зла – наоборот, был рад за них, искренно понимая, что друзья должны, просто обязаны идти вперед. А потом уехала она… Плача, отрывая от сердца любовь к родному городу и такому упрямому, но не менее дорогому Куросаки-куну, Иноуэ так же покинула свой дом.
Даже сейчас, спустя несколько лет, Ичиго помнил тот день как вчерашний. В ушах все еще стоял расстроенный и дрожащий голос Орихиме, но рядом не было ее привычного тепла. Ее присутствие стало для него в какой-то момент невыносимым. И, сорвавшись, он наговорил девушке кучу неприятных слов, буквально оттолкнул от себя, уличив в непозволительной жалости к нему, такому самостоятельному и гордому. А теперь горько сожалел об этом, понимая, что потерял единственного понимающего человека. Ведь никогда, ни на секунду, не присутствовало в ее душе и намека на унизительную жалость – он сам все придумал, не найдя достойных слов, боясь, что она точно когда-нибудь предаст его. И пусть лучше он сам перерубит эти дорогие сердцу узы, чем будет потом подыхать от безысходной тоски и злобы.
С потерей сил что-то внутри оборвалось – он больше не верил людям, хотя стал гораздо лучше чувствовать их. Слепые годы не прошли даром, но душу постигла присущая всем увечным болезнь – озлобленность, подозрительность, недоверие стали его вечными спутниками.
Дни бежали мимо, складываясь в годы. Он сбился со счету, отмечая дни и ночи по привычным звукам родного дома. Он просто знал, что в семь убегают на занятия уже студентки университета Карин и Юзу, а в восемь неспешно, без прежней резвости, на работу уходит отец. Годы не пожалели Куросаки-старшего, прибавив к застаревшим душевным ранам новые. Не обошли лишения времени и Куросаки-младшего. Ичиго не знал, сколько ему лет: двадцать, двадцать пять, тридцать. Ведь у окружавшей его тьмы не было возраста. Он просто знал, что уже не тот мальчик, что когда-то хотел спасти весь мир, что до старости еще очень долго, но в душе уже сломалась та заводная пружинка, что давала ему силы совершать подвиги каждое мгновение.
Он редко выходил из дому, хотя по-прежнему ничего и никого не боялся – ведь никто не ждал его на менявших пестрые наряды улицах. Желание покинуть добровольное затворничество посещало его лишь в особые дни. Например, когда с утра до вечера шел нудный мелкий дождик, и большая часть населения Каракуры предпочитала отогреваться в уютных квартирках за кружками ароматного чая. Ичиго же тянуло на свежий воздух неимоверно.
Пренебрегая белой тростью, он просто шел по прямой до тех пор, пока не упирался в бордюр набережной реки. Постояв там какое-то время, он отправлялся обратно, не обращая внимания на промокшую насквозь одежду. Отросшие до плеч волосы неприятно липли к шее, закрывая грубые рубцы на месте когда-то живых карих глаз. Ичиго принципиально отказывался носить черные очки или повязку, сочтя нужным отпустить челку подлиннее.
Так текла его жизнь – размеренно, невыносимо утомительно и скучно. День через день он тренировался, не желая окончательно превратиться в тряпку, но уже никакие усилия не могли вернуть ему былого. Раз заграбастав жертву своими отвратительными лапами, тьма вряд ли когда-нибудь отпустит ее. И потому не было ничего удивительного в том, что Ичиго начал подумывать об избавлении себя от опостылевшего существования. Это желание, родившись в одно одинокое пустое утро, стало его постоянным спутником. И не то чтобы смелости не хватало для осуществления задуманного – сознание упорно не желало находить для этого более менее веские причин.
А потом неожиданно вернулась она.
Взволнованная Карин вбежала в его комнату.
- Ичи, Ичи, к тебе гостья! – вздрогнув, Ичиго отложил в сторону книгу, за которой коротал свой бесконечный день. Карин уже успела исчезнуть, а через мгновение он вновь услышал ее шаги и… Не веря слуху, до боли напрягая его, Ичиго все равно отказывался узнавать тот голос, что раздавался все ближе и ближе к его комнате. Пара легких шагов, короткий смешок младшей сестренки, стук закрывающейся двери и тишина, прерываемая лишь его и ее дыханием.
Он сразу понял, как Иноуэ изменилась. Выросла, став еще красивее и интереснее, но не растеряв при этом своей ослепительно доброй души. Ее голос дрожал лишь самую малость, когда она, улыбнувшись, сказала:
- Здравствуй, Куросаки-кун, вот мы и…
- Встретились, - резко перебив, закончил он за нее. Скрывая за грубостью охватившее его волнение, Ичиго резко бросил на стол книгу и неловко встал, безошибочно проходя к дивану и садясь на него.
- Садись, - коротко бросил он, закидывая ногу на ногу и скрещивая руки на груди.
Короткий вздох, снова легкие шаги. Диван прогнулся совсем чуть-чуть – Орихиме села на противоположный край, но Ичиго все равно чувствовал ее тепло. И что-то в его душе будто бы срослось заново, перед этим оборвавшись до конца.
- Ты совсем не изменился, Куросаки-кун, - едва слышно проговорила она. И Ичиго готов был прозакладывать душу дьяволам, уверенный в том, что она нервно сжимает изящные пальцы.
- А ты… - он так и не договорил – дверь распахнулась и в комнату залетел Ишшин, необычайно оживленный и радостный. И Ичиго впервые не ворчал на отца – чувствовал, что и в душе старика что-то сдвинулось с места, где-то с самого краешка начал оттаивать вековечный горестный лед потерь.
- Подумать только, больше пяти лет прошло, - проговорила Иноуэ, все так же улыбаясь. Она вытащила его на прогулку – Ичиго долго упирался, но сейчас, идя с ней под руку, как никогда чувствуя все полноту и красоту жизни, он совсем не жалел о том, что поддался на ее уговоры.
- Сколько тебе сейчас? Я немного сбился со счету, - виновато пожал он плечами. Орихиме рассмеялась, и от этого смеха задорные мурашки пробежали по болезненно напряженному телу Ичиго. Он, как всегда, ожидал удара в спину, а вместо этого лишь тепло, радость и невыносимо-ослепительное счастье. И захотелось взять ее за руку, исследовать хрупкую ладонь от основания кисти до кончиков изящных пальцев, проверить, нет ли на безымянном какого-нибудь непозволительного предмета, ставящего жирную непересекаемую черту между ним и ей. Но он не сделал этого – просто шел рядом, слушая ее голос и думая, что сводить счеты с жизнью еще рановато.
Как же она изменилась, черт бы побрал весь этот мир! Он не спал ночами, воскрешая в сознании тот образ, что хранил столько лет, тот образ, что засел в его памяти с тех дней, когда сила и зрение были ему подвластны. Тогда она было почти девочкой, пусть и невероятно красивой, но все же девочкой – тихой, скромной, хотя и решительной в нужные моменты. А теперь она – Женщина, и лишь с большой буквы. Он чувствовал ее силу и уверенность в себе, и иногда это ощущение становилось невыносимо болезненным, как и понимание того, что ему нечего дать ей. Перед ней готов склонить голову весь мир, а он, никчемный и жалкий, будет в последних рядах тех, кто сможет совершить во имя ее красоты хоть мало-мальски значимый подвиг.
Ичиго знал лишь, что она по-прежнему носит длинные волосы. Шелковистые пряди не раз щекотали его опущенные вдоль тела руки, когда Орихиме заботливо поправляла его взъерошенную ветром челку. В такие моменты он больше всего на свете мечтал коснуться ее лица, пройтись по нему невесомыми прикосновениями, убедиться, что она действительно улыбается – широко и от всей души. Но он не мог позволить себе такой вольности, и потому приходилось верить ей просто так, без всяких на то оснований. И почему-то он верил, отдавая ей свою душу и послав куда подальше недостойные мысли о жалости и снисхождении.
Время снова текло неуловимо быстро. Но Ичиго больше не тяготился своим существованием. Дни были заполнены ей, ее теплом и нежностью, и он буквально оживал в ее присутствии, лишь по ночам позволял всякого рода сомнениям властвовать в его душе. Он просто боялся, что однажды она не придет, и тогда тьма во второй раз поглотит его, и уже не будет причин удерживать жизнь в своем беспомощном теле.
Но она приходила каждый день, заменяя своим появлением восход солнца, и Ичиго облегченно вздыхал украдкой, снова слушая ее ласкающий слух голос. И казалось, что наступила идиллия.
Однажды они гуляли в парке. На улице стояло лето, жаркое, но дождливое. Вчера опять была гроза, и теперь Орихиме заботливо направляла его, не давая наступить в глубокую лужу. Ичиго улыбался, борясь с невыносимым желанием взять ее за руку, но снова сдерживался ценой неимоверных усилий.
Неожиданный инцидент выбил его из уже привычного умиротворения – какие-то парни, заметив его невыгодное положение, начали отпускать в сторону Орихиме шуточки и пошлые намеки. И хотя девушка делала вид, что ничего не слышит, и изо всех сил пыталась как можно скорее увести Ичиго отсюда, он не выдержал.
Привыкнув ориентироваться по звукам, он безошибочно попал одному из наглецов прямо в скулу. Смачный звук падающего тела возвестил о том, что и ежедневные тренировки не прошли даром. Но на этом везение кончилось – следующая попытка удара вывела Ичиго из равновесия, а легкий толчок одного из противников отправил его прямиком на холодную и мокрую землю.
Громко смеясь и потеряв всякий интерес к стоящему на коленях рыжему, парни ушли. Скрипя зубами, чувствуя, как все внутри буквально выгорает от беспомощной злобы, Ичиго начал вставать, унизительно опираясь на руки.
- Куросаки-кун! – не на шутку перепуганная и взволнованная, Иноуэ не отступала ни на шаг.
- Это все из-за меня, прости, пожалуйста… - виновато шептала она, протирая его руки чем-то влажным и приятно пахнущим. Он молчал, обуздывая разыгравшееся бешенство, и меньше всего на свете желал срывать свою злобу на ней.
Они вернулись домой, и лишь силой Ичиго смог отвязаться от почему-то ставших невыносимыми попыток Иноуэ помочь ему привести себя в порядок. Стоя в ванной, он наощупь заливал перекисью разбитые костяшки, наощупь отмывал грязь с ладоней и долго стоял над раковиной, уткнувшись разгоряченным лбом в ледяное зеркало и до боли напрягая давным-давно позабывшие свет глаза. О, если бы только он мог видеть! И не надо ему никакой силы, черт с ней, с силой! Лишь бы видеть, лишь бы знать, с какой стороны ждать удара, куда направить свой кулак. В его жизни не было момента унизительнее произошедшего сегодня в парке. И было глупо винить в случившемся Иноуэ, но какая-то часть души Ичиго, все еще болезненно озлобленная на судьбу, упорно втолковывало ему свою недостойную идею.
Орихиме ждала его на кухне, предусмотрительно приготовив чай и тщательно скрывая за беззаботностью смущение. Ичиго хмуро сидел рядом, слушая и отмечая фальшивые нотки в ее искрящемся радостью голосе. Допив чай, он по привычке пошел к раковине, не желая оставлять после себя грязь, но тут Иноуэ вскочила и попыталась остановить его, уговаривая доверить это дело ей. И тогда Ичиго не выдержал.
- Я сам, - грубо отталкивая ее теплые руки, проговорил он сквозь зубы.
- Но, Куросаки-кун, зачем? Давай лучше я…
- Я же сказал – сам! – и он со злостью кинул чашку на пол. Звон разбитого стекла на миг заполняет тягостную атмосферу. Тихий, испуганный вскрик Иноуэ, его собственный голос, непривычно злой и сдавленный, и, словно в приступе бешенства, неистовый удар кулаком по столу. И ярость взорвалась внутри него, принося преступное облегчение, развязывая язык и мысли.
- Зачем, - неистово кричал он, раз за разом ударяя по столу, - зачем ты вернулась? Зачем? Тебя здесь никто не ждал, я не ждал тебя, черт побери! Ведь все было кончено, разорваны все узы, расставлены все точки над “i” – я здесь, один на один с собой, а вы все – там, в живом и настоящем мире, где нет места прошлому. Так зачем же ты вернулась? Чтобы в очередной раз показать мне, кто я, а кто…
Она метнулась к нему неуловимой гибкой тенью. Проскользнув между мелькающими кулаками, прильнула к бурно вздымающейся груди, обвила его шею дрожащими руками, прижалась близко-близко, забирая на себя всю боль, отчаяние и безысходную злобу.
- Глупый, молчи! – прошептала она, отчаянно стискивая тонкими пальцами его лицо, приподнимаясь на цыпочки и прижимаясь лбом к его лбу. Он замолк, затих, пораженный ее близостью, прохладой кожи, ароматом волос и хрупкостью тела. И руки сами собой легли на ее талию, и тело непроизвольно подалось вперед – к ней, к спасительному теплу и свету.
- Ну что ты говоришь, Ичиго, - горячо шептала она, покорно поддаваясь силе его рук. Скользя пальцами вдоль его скул, она путалась в спутанных рыжих прядях, перебирала их нежно и заботливо, заставляя до беспомощной дрожи вдоль позвоночника забыть его обо всем происходившем до этого мгновения. – Я не могла не вернуться. И я совсем не надеялась на то, что ты ждешь меня…
- Молчи! – выкрикнул он сорвавшимся от волнения голосом. Раз запустив жадные пальцы в шелк ее длинных волос, он уже не находил в себе сил оторваться от их волнующей гладкости. Раз вдохнув волнующий аромат ее кожи, горячей и словно бы пропитанной неземной нежностью, он уже не мог выпустить девушку, не мог не думать о ней, ее тепле и отзывчивости.
Забыв обо всем на свете, он наконец-то отыскал ее чуть подрагивавшие губы – сначала пальцами, изучив их горячие трепещущие очертания, а затем собственными губами, пересохшими от охватившего душу волнения. И она ответила – он понял это по тому, как девушка рванулась навстречу, прижимаясь еще теснее, как сомкнула на его плечах руки, как поддалась его неловкому яростному поцелую, возвращая взамен выбивающую из-под ног землю нежность.
Он целовал ее долго и с упоением, сходя с ума от невыносимого наслаждения, блуждая руками по ее податливому телу, с замиранием сердца ощущая ее ответные ласки. Находя губами ее прикрытые глаз, невольно улыбаясь от щекочущих прикосновений длинных ресниц, он каждый раз вздрагивал, когда ее губы, мягкие и пылающие, касались его лба, а затем спускались вниз, даря живительное тепло безобразным шрамам на месте его глаз. И эта обостренная чувствительность сопровождала каждое его или ее движение. Скользя ладонями по гладкому шелку платья, Ичиго чувствовал ее горячую кожу. Забывшись в этом хмельном угаре, он уже не контролировал своих действий – лишь дикая дрожь пробивала все его существо, когда Иноуэ нетерпеливо стягивала с него ставшую тесной футболку. Не желая останавливать творившееся сумасшествие, Ичиго подхватил ее на руки и рванулся к лестнице, но замер, беспомощно хмурясь.
- Прости… - хрипло выдохнул он, понимая, что находится не в самом выгодном положении. Орихиме лишь рассмеялась – совсем по-новому, так маняще, что он позабыл о своем недостатке и снова потянулся к ее губам. Но она остановила его.
Выскользнув из крепких объятий, схватив его за руки, не переставая смеяться и возбуждать в нем все новые и новые волны невыносимого желания, она повела его вверх, ступенька за ступенькой, к тому, чего оба желали больше всего на свете. И когда за его спиной хлопнула дверь, и Иноуэ вновь прильнула к нему, на этот раз предательски дрожащая и ощутимо взволнованная, он позволил рассудку отступить в тень.
Теперь он знал о ней абсолютно все. Не осталось ни единой, даже самой ничтожной тайны. Она отдалась его рукам без остатка, доверчиво открыв душу и вскрыв бродящие в его душе желания многолетней выдержки.
Ее лицо, губы и волосы были уже немного ему знакомы, но ведь это было не все. И он со сладостным предвкушением продолжил это невыносимое, граничащее с самым настоящим безумством, изучение давно желанного тела. Он не хотел признаваться себе в этом, но от правды было сложно скрыться – Иноуэ волновала его всегда, а сейчас, такая близкая и родная, несмотря на все его капризы, она казалась наградой неба за все пережитое одиночество.
Тесно обтягивающие ее стройные ноги чулки скользили под ладонями гладкой прохладой, переходя в невыносимо горячую кожу бедер. Он поднимался все выше и выше, до стонов стискивая ее тонкую талию и по мере сил помогая ей избавиться от тяжелого шелкового платья. И снова целовал ее – всю, от мучительно припухших губ до сведенных сладостной судорогой пальчиков ног. Сдерживая стоны, она терзала трясущимися руками пряжку его ремня, обвивала длинными ногами его талию и шептала на ухо что-то бессмысленно-радостное.
Упоительное наслаждение становилось все ярче и насыщеннее – ослепительными вспышками мелькало оно перед невидящими глазами Ичиго. И в тот момент, когда Иноуэ выгнулась в его объятиях тугой струной, со стоном становясь его до конца, он готов был продать душу взамен на мимолетное видение ее сверкающих слезами счастья глаз.
А дальше все смешалось в хоровод слитных движений и неистовых поцелуев, неконтролируемых стонов и до боли откровенных признаний. Одно дыхание на двоих – оказалось, что это не фантастика. Ичиго впервые дышал и двигался для кого-то, а не для себя. Все прошлое безвозвратно теряло смысл, настоящее становилось чудесной сказкой, а будущее концентрировалось на ней – той, что плакала в его объятиях, даря свою нежность и ласку, и клялась больше никогда не оставлять его.
Все еще не в силах насытиться её близостью, он входил в податливое тело все глубже, с содроганием ощущая невыносимую сладость ее губ, крепкие до судороги объятия. Мокрые волосы липли ко лбу и с какой-то необъяснимой радостью он чувствовал, как ее пальцы смахивают их в сторону, а затем скользят к плечам и дальше, на сведенную до боли спину, впиваются в мышцы, оставляя на них ноющие следы. Она все сильнее стискивала дрожащие, двигающиеся в такт бешеному ритму, бедра, и от каждого движения его дыхание прерывалось, а сердце билось в груди беспомощной птицей. И с каждым ее стоном, с каждым лихорадочно-горячечным поцелуем за спиной словно вырастали крылья.
В последнем порыве он все-таки сказал то, что должен был. Когда вспышки всех цветов радуги стали монотонно белыми, болезненными, словно раскаленный на солнце белоснежный песок пустыни, он прошептал, хрипя и задыхаясь в волнах накатывающего невыносимого удовольствия: “А я никогда не отпущу тебя!”
Позже, в тягучей таинственной тишине, приходя в себя после всего случившегося, он сказал ей еще очень много слов, которые столько лет томились в ожидании. Но самые главные были произнесены лишь на рассвете – в то утро он впервые почувствовал зарождающееся тепло дня. И на самый краткий, обманчивый и неуловимый, миг ему показалось, что надежда никогда не умирала. Даже в самый непроглядный предрассветный час живет вера в чудо – неотвратимая уверенность в том, что обязательно наступит новый день.
Прижимая к себе задремавшую Иноуэ, Ичиго прошептал, касаясь губами ее виска:
- Пожалуй, стоило потерять зрение, чтобы увидеть настоящую тебя…
Луч солнца проскользнул сквозь шторы, выхватывая из предрассветного сумрака его счастливую улыбку.
Тоже решила погеройствовать на досуге. Безопасных ссылок не нашла, а посему копирую сюда текст с гиперссылкой.
1. Жизнь не любит рыжих Автор: Sashkin Персонажи/Пейринг: Иноуэ Орихиме, Куросаки Ичиго Жанр: виньетка, бред Рейтинг: G Фендом: Bleach Размер: мини Дисклеймер: не мое, Кубо Тайто все принадлежит Примечание: ООС, как обычно. Ну еще очапатки и непонятности. хЗ и по нарастающей... От автора: опять коверкаю своими руками этих персонажей. Но без них не могу, они ведь такие рыжие и теплые. А у меня дома холодно. Вот и греемся таким способом. Вообще – это бредик. Большой бред и написанный ночью бред. А ночь мы смотрим фэнтези, поэтому тут и есть нечто про фей и рыцарей. Извиняюсь) Так что – приятного прочтения.)
читать дальшеЖизнь не любит рыжих, Огненных и мрачных. Жизнь не терпит рыжих, Все у тех иначе.
Плачут звонким смехом, Хохоча слезами. Рыжим все потеха, Все шутя, как знают.
Рыжие такие Солнцем обогрелись, Словно с самим пламенем В звонкой песне спелись.
Нет на свете более Скромных иль бесстыжих, Потому и жаль их – Жизнь не любит рыжих.
Ведь они сияют В жизни ярко-ярко. Как бы им не грустно Было и не сладко.
Словно мотыльками, Пламенем в оконце. Жизнь не любит рыжих – Те сгорают в солнце.
***
Детство пролетает незаметно, лестничными пролетами, словно пересчитывая залитые солнцем ступеньки, по которым можно только подниматься вверх.
Маленькими они были. Были когда-то давно. Теперь это время, склеенное из потертых часом воспоминаний, таится где-то в пыльном шкафу, вместе с гладкими камушками и обрывками пестрых фантиков. Тогда, в их жизни были лишь игры. С утра – в догонялки с ветром, вечером – в прятки с сумерками. А когда на небе загорались первые звезды, им всегда рассказывали сказку. Его мама читала ему истории про всемогущих рыцарей, готовых вечно защищать всех от зла и напастей. Ее брат – про добрых фей, с неизменно доброй улыбкой и щепоткой волшебной силы, на случай, если придется спасти какого-нибудь умирающего героя. Эти сказки всегда заканчивались хорошо. Кому же интересна плохая история? Ведь так, все счастливы, здоровы, добры, и никто никогда не узнает, что злые колдуны, бывает, тоже плачут от горя, а старые и уродливые ведьмы когда-то были ни кем иным, как прекрасными и богатыми дамами. Просто жизнь не любит слишком счастливых. Так зачем это знать детям? У них пока свои заботы…
Но детство порой наносит ужасные раны. Оно уходит, жестокостью заметая свои следы и раня еще незапятнанную судьбой душонку. А потом, словно прося прощения, плачет мутными каплями, которые скупо ударяются о серый асфальт. Такое детство забрало его маму, забрало и ее любимого брата. А потом… Пропало. Теперь уже навсегда.
***
Листья сменяют друг друга в местном парке, солнце медленно тянется по горизонту. Хочется верить, что оно, такое теплое и яркое, вращается вокруг Земли, притянутое человеческой радостью, словно мотылек, стремящийся к костру. Хочется верить, что все будет хорошо. Ведь с ними – их личное пламя, по ошибке именуемое цветом волос. Ему пришлось научиться драться за это пламя, ей – незаметно плакать и прятаться в темных углах. Быть странным, непохожим на остальных всегда тяжело. И печально.
Время идет вперед, поры года по-прежнему сменяют друг друга, ветер несется куда-то далеко, а солнце… Солнце теперь горит еще ярче, обжигая своим теплом. Смотрит на них свысока и гордиться своими маленькими искорками, что смогли защитить свое пламя. Они давно встретились, случайно и неожиданно пересеклись взглядами. Она больше не прячется по углам, а гордо держит спину и улыбается, отвечая взглядом на улыбку подруги. Он уже не дерется один, сбивая в кровь кулаки и в одиночестве зализывая свои раны. Теперь у него есть те, кому можно смело доверить свою жизнь, и чью он сам поклялся защищать. Огоньки подружились со смертью, пожертвовав ради нее своим светом.
И те самые, из далекого прошлого, рыцарь и фея вновь обрели надежду. Надежду на светлое будущее?..
***
За его окном догорает полоса заката, за ее – лишь бескрайний угольный горизонт. Почему же им никто не сказал, как тяжело быть рыцарем и феей? Она никогда не знала, что огонь ее души может понадобиться другим, а он никогда не думал, что фею могут похитить. Похитить на глазах у солнца, которое все так же равнодушно сияло на небе, предательски обжигая веки и заставляя щуриться. И он снова остался один, без мысли на победу. Одинокий рыцарь с мечом в руках, пламенем в душе и смертью, спрятавшейся в тени.
Конечно же, он и она снова будут рядом. Искорки уже не могут существовать друг без друга, ведь по отдельности они угасают. Рыцарь спасет свою фею, по законам всех добрых сказок, спрятанных на страницах старинных книг. Ведь добро всегда побеждает зло?..
***
А в их родном городе снова плачет небо. Шквальным ливнем, прозрачным полотном, обрушивающимся на землю, шумит вместе с колеблющимися мыслями его жителей. Весна уже миновала ,залечив своими грозами все горькие воспоминания. Они смогут забыть всех. Лишь бы другой был рядом. А больше им никто не нужен.
И ведь они смогут прожить так еще немного, верно? Он и она учились жить так всю свою жизнь, поневоле обреченные на косые взгляды окружающих. Из-за своей особенности, из-за своего пламени в волосах. Пламени, отражающего душу.
Он стал сильнее, она – терпимее. Им обоим ничего не стоит изменить свою жизнь, начав все с чистой страницы. Как новую сказку. Порознь. Под одним солнцем, под порывами одного и того же ветра, но только вдали, подальше друг от друга. Ведь вместе они горят слишком ярко.
Но только зачем это? Жизнь все равно не любит рыжих. Хоть они и всей душой преданны ей.
2. В новую жизнь! Автор: Кико Бета, гамма: не существуют Название: В новую жизнь! Фандом: Bleach Жанр: драббл Рейтинг: G Персонажи: Гриммджоу, Иноуэ и Ичиго Предупреждения: ООС, постканон... А может быть и нет) Вдохновлена: увлекательной беседой с Колд-сама и наполнителем)
Приятного чтения! Улицы вечерней Каракуры пусты, безмолвны. Уютный тёплый свет льётся из окон почерневших в сумерках домов и потрескивающих в тишине фонарей. Тонкая полоса гранатового солнца сужается, касаясь горизонта, и тёмно-синее небо нависает над городом, поблёскивая редкими мелкими звёздами. Ветер, петляющий по переулкам, катает по асфальту мятые обрывки газет, шуршит в зелёной кроне хмурых деревьев, прячется от наступающей ночи в тупиках, небрежно раскинутых по бетонным джунглям. И только случайный глухой топот пары кроссовок заставляет молодого человека открыть усталые глаза и взглянуть на тротуар через большую витрину маленького кафе, в которой бликами отражается закат. - Опять этот рыжий выводок... Юноша подносит к губам чашечку с эспрессо, дабы сделать умиротворяющий глоток, однако запоздало осознаёт, что кофе давно выпит и забыт, а кружка - холодная и пустая. Как и его новая жизнь. - Иноуэ, скорей!.. - доносится призыв через толстое стекло, и девушка с неизменными блестящими заколками в тёплого цвета локонах ускоряет шаг. Кажется, что и этот парень, присевший у окна, сейчас сорвётся с места и нагонит ребят, прокричав им что-то нецензурно-оскорбительное, но нет. Юноша, сверкающий ёжиком ярко-голубых волос, лишь закинул ногу на ногу и поставил ненужную чашечку на белую пластиковую столешницу. - Ох, они опять бегут спасать кого-то... - беззлобно прошипел молодой человек, откинувшись на мягкую спинку удобного кресла и проводив пару безразличным взглядом. Даже если мир сию же секунду перевернётся вверх тормашками, а небо обрушится на голову парню, он не сдвинется с места. Ни за что. Ведь, как бы то ни было, он теперь освобождён от этой суеты, погонь, битв, вечного желания что-то защитить, чем-то помочь, чего-нибудь не сделать и, главное, освобождён от желания жить. Того - жгучего, колюще-режущего, вызывающего спазмы и судороги, заставляющего кричать от бешенства и трястись над своей жизнью, как над грудным ребёнком, лелея её и оберегая... К чёрту это Хуэко Мундо с его не сходящей с небосвода луной и днями, больше напоминавшими ночь. К чёрту эту бессмысленную борьбу за власть, которая, истерзанная и изорванная вхлам, сейчас ненужная валяется у чьих-то сломанных ног. Пошло оно всё. В этом перерождении он не будет ни плохим, ни хорошим.
Наверное.
Ведь ещё целых восемь жизней впереди...
Юноша встаёт с кресла, надевает шляпу, пиджак. Затем, оставив на столике пару помятых купюр, резвым шагом выскакивает из кафе и, под неразборчивое бормотание ветра, исчезает в путанных лабиринтах маленького городка. И это ещё повезло, что никто не заметил широкой, клыкастой, кровожадной улыбки, что вдруг заиграла на губах парня, скрытая густой угольно-чёрной тенью от небольших полей старенького головного убора. Очень повезло.
***
- Что? Ложный вызов? - Да ладно, просто неожиданный всплеск духовной активности. Такое часто бывает... - беззаботно зевает Куросаки, засаживая значок временного синигами обратно в карман поношенных джинсов. На самом деле, так не бывает. Но зачем Иноуэ это знать?..
Никто больше не желает присоединиться к веселью? Даешь больше красивых и колоритных покрасок!
И еще, могли бы накидать арта, где Ичиго в окружении рикки, или Орихиме в окружении Зангецу и\или Широ? Или что-то в этом духе, где бы они были связаны с внутренними мирами друг друга. Мне в голову приходит только это, это, еще это и то:
Мне очень хочется, чтобы в данном Сообществе появлялось как можно больше качественных фанфиков по ИчиХиме. В своё время я перевернула вверх дном весь АнимеБосс, чтобы найти более-менее приемлемые для меня. (т.е. без оглядки на Рукию и страдающего Ичиго) Вот эти запали мне в душу. И на удивление, к каждому из них есть песня.
К сожалению, я не получала разрешение выставлять сюда чужие работы, поэтому ограничусь лишь шапкой и ссылкой на оригинал.
Название: Трогательная. Автор: ^Снежок-сан^ Рейтинг: PG-13. Жанр: драббл, романтика, гет, сонгфик. Статус: завершен. Персонажи/пейринги: ИчиХиме и только они. Музыкальная тема: The Rasmus - October And April (feat. Anette Olzon). Вообще-то фик без этой песни превращается в сопли, так что.. скачать Отказ от прав: Персонажи фика принадлежат их создателям. Автор фика не извлекает материальной выгоды от их использования. Размещение фика на других ресурсах – с разрешения автора. От автора: папа, с Днем Рождения тебя. Спасибо, что ты у меня есть..))
Название: "Невеста Полоза" Автор: Счастливое число Слевина Фендом: Bleach Вычитка:Carbicid Пейринг: Ичиго/Иноуэ, но некоторые намёки на Ичиго/Рукия и Улькиорра/Орихиме присутствуют. Рейтинг: PG-12 (!) Жанр: м-м-м, АНГСТ!!!! флафф, ООС, все живы. AU: Иноуэ вернули из Хуэко. Warning: стилизация текста. *этим автор прикрывает неумение писать, как на заказ, так и вообще. P.S. и героев я не люблю, простите. Написано под впечатлением от песни Хелависы. Посвящается Юки, маленькой ведьме.
От себя добавлю : Перед нашими взорами предстанут Химе и обросший Ичи. Только я искренне не понимаю, зачем для ИчиХиме-видео было использовать фразу Улькиоры? Первый раз с этим сталкиваюсь. И, увы, не последний.
3. Автор : LiQuiD524 Название : [BLEACH AMV] - Watercolour
От себя добавлю : Песня просто шикарная. Не знаю, как остальным, но мне кажется, что ей лучше наслаждаться без всяких ИчиХиме и кого бы то ни было.. Но моё убеждение не помешало мне получить удовольствие от просмотра. Поэтому желаю вам того же. Предупреждение : На Ю-тубе к этому видео целая история написана.
5. Автор : llMajlull Название : [IchiHime] Hold me tight (видео по манге)
Сюжет рисунка базируется на старой китайской легенде. Во времена правления династии Тан (618—907 гг.) принцесса встретила молодого человека из дворца с маской на лице. Сняв с него маску, она увидела его красоту, и полюбила его.
Ты дополняешь мою судьбу Мир раскручивается внутри меня Ты дополняешь мою судьбу Ореол рассеивается Ты повторяешь мою судьбу Пополняя мой внутренний мир
Приди и спаси меня Приди и спаси меня
Ты дополняешь мою судьбу Блаженство витает во мне Ты повторяешь мою судьбу Выясняя, кто мы Ты восполняешь мой внутренний мир
Приди и спаси меня
Верь в меня Глотни вина Возьми меня за руку Наполни меня Верь в меня Глотни вина Возьми меня за руку Позволь мне держаться тебя..
апд. 切り - в одном источнике приводится такое заглавие песни, а это: "предел", "заключительный акт", "козырь". другие значения "kiri" - "неожиданная удача", "сверло"\"шило", "туман", и снова "предел", "конец"
... Да как-то и не принципиально.
Мое внимание поймали строчки «Ты дополняешь мою судьбу, Ты повторяешь мою судьбу», и как это соответствует ичихиме. Пост Бисмарка:
Последняя глава - больше Ichihime, чем вы думаете. Собственное потопление Ичиго или умственное расстройство - параллель к расстройству Орихиме. Давайте посмотрим:
Расстройство Орихиме предвещалось с начала арки, когда Ямми разрушил Цубаки, и Урахара прогнал её с поля боя. (Я уже писал об этом в Орихиме ФК, и если вам интересно, я могу поискать.) Суть - личные мысли Орихиме о своей некомпетентности послужили установкой для её будущего расстройства.
Тем временем, Ичиго сам в начале арки боялся, что его холлоу-природа станет причиной, из-за которой он травмирует своих друзей. То, что он не сможет защищать больше. Но именно это случилось с Адским Рыцарем, когда он навредил Ишиде и ей. Результат этих действий потопил его. (см. его подводную обложку). Как и Орихиме, он находится в состоянии умственного расстройства.
Они оба были пойманы в западню их собственных полномочий и их обещаний защитить.
Эти параллели межу жизнями Орихиме и Ичиго ведутся с самого их детства. Они оба потеряли кого - то, кого они нежно любили: мама Ичи и брат Хим. И они оба должны были преодолеть пустоты, которые непосредственно привязаны к тем событиям: Великий Рыбак и Кислотный Шнур.
Жизни Орихиме и Ичиго - отражение друг друга. Они отражали потери друг друга, затем триумф, и теперь они отражают отчаяние друг друга. И для меня это говорит красноречивее любых слов об их отношениях. Красноречивее, чем любые другие отношения с теми, кого они встретили. Это велико, можно сказать запланировано. Я даже пойду дальше и скажу, что это представляет ИСТИННУЮ СУДЬБУ. Теперь я не могу дождаться, когда они соберут себя по кусочкам ... вместе.
Могу лишь добавить: Айзен интересовался обоими. Музей редкостей у него, понятное дело. Потом, оба они были приняты 1о разделением. Вайзардами. Только Ичиго "наживает друзей" через борьбу, Орихиме делает это с улыбкой. Каждый их них своим собственным образом показал Улькиорре, что значит сердце. В детстве обоих изводили по поводу волос. Но, снова, по разным причинам: насмешка и зависть.
Они разные, но в то же время Кубо соединил их на очень многих уровнях. Подробно развивал отношения с самого начала, позволяя корням прорасти, а после наделил их обоюдным желанием (тема желание раскрыта в 1 посте подробно)).
Щит и Меч... Где-то так мы с Бисмарком это видим)). Параллели захватят мир. 4000 7000 уже подпали под их обаяние. А ведь это только те, о которых я знаю~
а, да! Нездоровая навязчивая идея. Люди подсказывают..
Ичиго: 1. Он знает, что она часто травмируется, и каждый раз приходит на помощь в нужный момент... скрываясь по кустам... украдкой наблюдая за Долиной Богов... 2. Преследует её в Уэко Мундо вплоть до того, что теряет собственный рассудок. 3. Внезапно хватает её и взваливает на свое плечо без разрешения. (Окупая тем самым все годы преследования.)
Орихиме: 1. Знает его запах подобно какому-то одержимому щенку. 2. Знает хорошо выражения его лица, а это говорит о том, что она тоже прячется по кустам, наблюдая оттуда за ним днями напролет; и 3. Она прокралась в его комнату поздно ночью, чтобы поцеловать его, пока он спал!
Ха? Они созданы друг для друга. Снова и снова.
и снова. Т.к. обоих еще называли монстрами и упрямцами Какой многогранный пейринг! Как алмаз. (с) ... интересно, кири придет этому когда-нибудь?.. надо подумать еще две недели.. может, и Кубо подтянется...
да что же.. Не воспринимала всерьез, пока Вишка не прислала мне напоминание в виде дискуссии, где наша лучшая половина обсмеивала, как ичихимефаны каваились над лужей в форме сердца в одном из эндингов.
Очень хочу найти галерею этого художника. Впервые я узнала о нём, когда наткнулась на арт с Тоширо/Мацумото и Хисаги/Мацумото. Однако стоило мне узнать, что он также рисует ИчиХиме, я загорелась.
А это - просто так. Автор этих работ : satoko или sato.sun.sakura. Её/его галерею я не ищу, но меня покорили чибики. *-* Хичи/Химе/Ичи. Захотелось поделится. (p.s. : в галерее я нашла далеко не весь арт. В инете его почему-то значительно больше)
Так, надеюсь, что такого ещё не было. К сожалению, не имею ни малейшего понятия, кто Автор додзи. Может, кто-нибудь подскажет? Пейринг : ИчиХиме (естественно)
А имя этого Художника мне особенно хочется узнать. Тут Ичи такой миленький. *-* Прелесть! тык Правда, сюда ещё Урю затесался.. Но, по-моему, ничего страшного..
Серия историй о разных ситуациях между Ичиго и Химе. Автор:Twix10 Перевод: Sipher Бета: Hime Рейтинг: От G до PG-15 (чем дальше в фанф - тем выше рейтинг=)) Жанр: Ангст, романтика, эротика(преимущественно в последней главе) Пейринг: ИчиХиме Персонажи: Орихиме, Ичиго, Чад, Рукия, др. Ссылка на оригинал:www.fanfiction.net/s/4875367/1/Devilish_Delight... Статус: в работе Посвящение: Эту скромную работу (перевод) я посвящаю Химе( hime-world.diary.ru) . Спасибо тебе за понимание и поддержку =)
Дисклеймер: Мне не принадлежит Блич, но вот сексуальные фантазии о героях у меня никто не отберёт.
Примечание: Автор вдохновлялась историей Maiden of the Moon, которая называется «Жара». Спасибо ей за идеи и сюжет!
Искушение Первое
Читать Он всегда знал, что она была слегка странноватой девушкой, но иногда выходило чересчур. Вот он уже привык к тому, какой «нормальной» она может быть, а потом – бах! – и опять она сделает или скажет что-то такое, что полностью рассеет такие желанные иллюзии о её «нормальном поведении». И вот он уже глядит на неё отупелым взглядом, стараясь разобраться в ходе её мыслей. Мыслей, что, вне всяких сомнений, сбили бы с толку лучшие умы планеты. Он слегка вздрогнул, когда вспомнил одно из последних «доказательств» уникальности её разума. Как бы она жила дальше, руководствуясь такими принципами? Да уж, порою легче было просто забыть, какой странной она могла быть. Особенно в таких случаях, как этот. Ведь всё же было нормально – небо привычно голубое, трава – зелёная, и ни одно облачко не омрачало небосвод. Тацуки дремала, уставшая после утренней тренировки. Рукия и Ренджи закрылись в собственном мирке, увлеченно переговариваясь друг с дружкой и никого не замечая. Исида с Чадом уже и позабыли о нём, а он… Он всё смотрел на неё, не в силах отвести взгляд. А она просто читала новый рассказ в жанре сёздзё, или как оно там называлось (ведь он никогда не разбирался в таких вещах). Именно в такие моменты, когда она начинала говорить сама с собой, когда её щёчки покрывались румянцем, когда её большие серые глаза расширялись от удивления, когда её пухлые губки выпускали увлечённый вздох, а она всё больше погружалась в чтение… «Ох… О, да… Нет… Нет!», - бормотала она время от времени, всё ближе поднося книгу к глазам. В конце концов, её носик полностью скрылся за страницами «О, да… Вот так оно должно и быть… Нет… Постойте, нет! О, Боже…» Рукия, услышав тихий шепот огненноволосой девушки, даже прервала спор с Ренджи. Глянула на неё, вопросительно подняв бровь, и быстро поняла, что ничего необычного не произошло. И потому пропустила мимо ушей странное бормотание Орихиме и продолжила ну очень важную перепалку с Ренджи. Иноуэ представлялась ей весьма необычной, потому такое поведение девушки не казалось Кучики из ряда вон выходящим. Ничто не могло смутить и не такое видавшую шинигами. И она без оглядки погрузилась в жаркий спор с хмурым лейтенантом. Хотя, судя по нежному румянцу, заливавшему щеки Рукии, их разговор мало походил на яростный спор. Чад, как всегда, ушел глубоко в себя, и даже не удосужился как-либо отреагировать на поведение Иноуэ, а Исида лишь бросил непонимающий взгляд. Тацуки спокойненько спала, никого и ничего не слыша. А вот Ичиго просто не мог смотреть на кого-либо другого. Больно уж привлекало его её страстное бормотание. Но, по правде сказать, он колебался… Колебался между беспокойством и раздражением, любопытством и наслаждением. Беспокойством – потому что рано или поздно Орихиме оторвётся от чтения, даже если сейчас она водит носом по страницам, не замечая ничего вокруг. Её ресницы перестанут так трепетать, руки не будут время от времени вздрагивать в тон её восклицаниям. Это когда-то кончится. Раздражением – потому что сейчас Иноуэ Орихиме не волновало ровным счётом ничего, кроме этой проклятой книги. И это порядочно сбило его с толку, но он так и не смог окончательно понять, почему. Проклятие, сейчас же была большая перемена – единственное время дня, когда они могли спокойно поболтать и погулять на свежем воздухе. Она же всегда столь увлечённо поддакивала, участвовала в спорах и разговорах… Ну, когда она не летала в облаках или в мыслях о нём... Чёрт, он мог сейчас спокойно уйти – и она вряд ли бы заметила. Не то, чтобы он жаждал этого… Однако… Он ещё больше помрачнел. «О-о-о… Почему ты? Не делай этого! Не смей!», - воскликнула она. Даже крик вышел с нотками нежности, беспокойства. И вот опять этот взмах рукой – а глаза широко распахнуты, кажется, мгновение – и с них упадёт слезинка. « Нет-нет-нет! Он же вон там! Не смей…», - её увлечённый голос мгновенно перешел в разочарованный вздох. И вот теперь его любопытство взяло верх над наслаждением, раздражением и беспокойством за её поведение. - Иноуэ… Кажется, она была слишком увлечена сюжетом, чтобы услышать его слова. Он попробовал опять, чуть погромче и настойчивее, дабы вытянуть её из мира грёз, где она, по всей видимости, сейчас пребывала. - Иноуэ. И опять никакой реакции. - Иноуэ! Теперь он попробовал слегка провести ладонью по её пальцам. Она резко отложила книгу и одарила Ичиго удивлённым взглядом серых глаз. - Хм? Ты звал меня, Куросаки-кун? “Всего-то три раза”, - подумал он про себя. И вздохнул. - Вижу, ты сильно увлеклась этой книгой, - заметил он вслух. - Да, - взволнованно ответила Иноуэ, до конца не понимая, о чём же он спросил. - Уж очень больно хороша эта история. - Хороша? - эхом переспросил он. - Ммм, - задумчиво пробормотала она. Его любопытство всё-таки руководило им, особенно когда Куросаки смотрел на её сияющее личико, на взволнованный блеск серых очей… - О чём эта книга, Иноуэ? Она была слегка удивлена его вопросом, но быстро сориентировалась. И опять этот блеск глаз… Орихиме увлечённо начала рассказывать: - Ну, представь себе… Живёт себе девушка, которую зовут Сайа. Из-за суеверий, что царят в родном городке, её отдают Богу Воды в качестве невесты. Его зовут Хаебек… Подожди, или Муи… хм… Здесь всё так запутано… Наверное, Хаебек и Муи – это один человек.. Или же нет... Хм… И вот Хаебек, или Муи, и Сайа пытаются узнать друг друга поближе, но тут происходит много интересных вещей, и неожиданно появляется Хои. Он появился тогда, когда Сайа нуждалась в помощи. И вот он дарит ей гребень. Конечно же, Сайа приняла подарок, но она не знала, что принимая подарок, она так же приняла и предложение руки и сердца. У них был такой обычай, и… Ичиго напряженно дышал, пытаясь поспевать за увлечёнными россказнями Химе. Правда, его бедная голова уже кипела. - … но потом Накбин возвращается, но мне кажется, что она и вовсе не была Накбин – это его жена – и вот Хаебек… Муи.. Ну, он ничего не понимает… Кто-то пытается избавиться от Сайи… Мозг уже отказывался воспринимать расчудесную информацию. - Иноуэ… Иноуэ! - сказал он нежно, а затем более решительно. Её взволнованные глаза устремились к его омраченному думами лицу. - А ты… Ты не понял, да? - спокойно и тихо спросила Орихиме. Ему не хотелось врать, потому он предпочёл более «приятную» версию правды: - Нет, - резко бросил он, но поспешил добавить, - но это из-за того, что я не увлекаюсь такими вещами, мне это кажется слегка сказочным. Ичиго думал, что Орихиме обидится, но рыжая лишь терпеливо улыбнулась, тепло глядя на него: - Да, слегка сказочно, но это же… - она изо всех пыталась подобрать правильные слова. - Но это же очень интересная история, она наполнена теми чувствами и событиями, которые мне никогда не доведётся пережить или испытать. Знаешь, иногда приятно сбегать от реального мира. Да и потом, - продолжала она, рассматривая красивого тёмноволосого парня, что был изображен на обложке, - герои растут у тебя на глазах, и вот ты уже можешь назвать их… Хм, своими друзьями. - Но это выдуманные персонажи, они всегда будут жить лишь на бумаге, Орихиме! Она выдавила нервный смешок прежде чем ответить: «Я это знаю!» Девушка успокоилась, и ее руки непроизвольно начали поглаживать изображение того парня с обложки. Ичиго это раздражало. - Это потому, что они уже как родные тебе… Я имею ввиду… Ну, да – они просто бумажки с чернилами, плод чьего-то воображения, но это не делает их мысли, эмоции или действия менее реалистичными. Для меня, - утвердительно кивнула она в подтверждение сказанного. «Да уж, - озадаченно подумал он и вздохнул, - только Иноуэ может так породниться с выдуманными героями». Потом он вспомнил привязанность Рукии… Видимо, лишь девушки могли понять Иноуэ. Или он просто выдумывает причины для собственного непонимания. - И не имеет значения, что Хои и Муи… Или Хаебек… Там все парни очень привлекательны, - вдохновенно добавила она. Брови Ичиго встретились на переносице, а глаза сузились. Чувство диковинной зависти… Нет, вообще-то – не зависти, лишь раздражения – к выдуманным болванам наполняло его разум. Ну, и зависти тоже. Она, видимо, заметила перемену его настроения, потому оторвала взгляд от обложки – опять этот парень (раздражение Ичиго стремительно росло) – и её щёчки залились ярким румянцем. - Э-э-э… Нет, ну изображения прекрасны, но… Я не спорю, не подумай... – залепетала она слова оправдания, а потом, смущаясь, добавила. - Ты тоже очень привлекательный… В повисшей тишине, наверное, даже легкое жужжание пролетающей мимо мухи показалось бы сиреной. Остальные ребята, что прежде не обращали никакого внимания на Ичиго и Химе, разом умолкли и повернулись к ним. Они не поверили произнесённым словам, не могли отвести шокированных взглядов от пары бурно раскрасневшихся подростков. - Ты… Действительно думаешь, что я привлекателен? - слова не поспевали за мыслями, и бедный мозг Ичиго до сих пор не справился со словами Орихиме. Проклятие… Это же была Иноуэ Орихиме – наиболее популярная, наиболее красивая, наиболее желанная девушка школы, а он… Он был каким-то школьным хулиганом, рыжеволосым сорванцом. И вот она только что призналась в том, что находит его привлекательным? Даже осознание этого заставляло тело сотрясаться, будто от удара током. Лишь через пару секунд Иноуэ поняла, что она только что сказала. Что она наделала? Уста что-то шептали, но слов не было. Она пыталась хоть как-то оправдать своё признание. Но теперь чувств не скроешь. Орихиме так и замерла – не сводя взгляда с опешившего Куросаки. Она резко отвернулась, гадая, как же Ичиго отреагирует на её откровение. Иноуэ внезапно заинтересовали проплывающие в небе облака, ржавые рельсы – хм, а она никогда раньше и не замечала, что они были ржавыми. Она смотрела на всё, что угодно, только не на него. Что же, раз уж она зашла так далеко, то надо было действовать до победного конца. Она уже было решилась сказать что-то обстоятельное, но из уст вылетело лишь: - Э-э-э… хм… я… Да! Вдруг громко зазвенел звонок на урок. Спасительный звонок. Ичиго не успел и глазом моргнуть, а она уже скрылась за дверью. И лицо ее до сих пор пылало. Ичиго же не мог и пошевелиться. Иноуэ думала, что он привлекательный… Он, Куросаки Ичиго, рыжий остолоп и всё такое, был в ее глазах привлекательным. Его губы дрожали, он не обращал внимания на друзей, что не прекращали пялиться на него. - Она думает…, - неуверенно пробормотал он под нос, и на лице вытянулась идиотская улыбка, - что я… Громкий стон Рукии вернул его на землю: - Да-да… Мы все слышали – можешь не скрытничать, - сказала она. – И теперь тащи свой ленивый зад обратно в класс, болван…
Если вы хотите дружить сообществами, то оставьте баннер своего сообщества в комментариях к этому посту или же отправьте его на U-Mail Ичиго и Орихиме Код нашего баннера можно найти в эпиграфе сообщества.