Не за что биться, Нечем делиться, Все об одном. Стоит ли злиться, Там за окном Птица я, птица...
ссылка: www.fanfiction.net/s/6481329/1/Tainting-the-Ros...
Автор: Child of the Ashes
Разрешение на перевод: Есть.
Перевод: aad02
Бета: Тётушка Тэ до 10-й главы. Ловец до 17-й главы. Мое новое имя (так зовут бету).
Пара: Dark Ичиго/Орихиме/Ичиго.
Рейтинг: NC-17
Жанр: Гет, романтика, драма, ангст, юмор.
Размер: Макси.
Статус: в процессе.
Предупреждение: Нецензурная лексика, ОЖП, ОМП, насилие. ООС на всякий случай.
Саммари: Ичиго знал, что порой ему бывало трудно постичь суть некоторых вещей. Он всегда учился на собственном горьком опыте. Но сейчас ему нельзя совершить ошибку. Его Пустой затеял опасную игру, вовлекая в нее и Иноуэ.
От переводчика: Посвящаю этот перевод всем поклонникам Ичи/Хим, и Ловцу за поддержку.
Надеюсь вам понравится.
Глава 23
Ичиго сел, машинально хватаясь рукой за грудь. Воспоминание о лезвии, пронзившем его насквозь, пронеслось в уме, но, ощупав себя, он ничего не нашел. Раны не было. Над его головой раздались раскаты грома и потемневшее небо осветилось зигзагами молний. Он беспокойно оглянулся по сторонам, ища глазами Орихиме, пока не понял, где оказался.
Ичиго подозрительно нахмурился.
«Какого черта здесь так темно? В его внутреннем мире никогда не было ночи».
Еще одна вспышка молнии озарила пейзаж поперечных высоток, отражаясь в стеклах окон тысячами крошечных огней. Мелькнув в ослепительном свете, дома снова погрузились во тьму, сотрясаясь в низком грохоте грома. Неподалеку Ичиго разглядел Пустого, что стоял, небрежно опершись спиной о стену, и, словно не замечая его, с холодным интересом наблюдал за буйством стихии над головой.
Ичиго раздраженно заскрипел зубами. «Если этот ублюдок хочет драки- »
- Только не в этот раз, - взгляд золотых глаз упал на Ичиго, сидящего на земле. - Все уже кончено.
Ичиго моргнул, с ужасом понимая, что Пустой смог прочесть его мысли. Обычно ему хватало сделать небольшое усилие, чтобы скрыть их от своей темной половины. Ичиго никогда не забывал об этом, но сейчас...
«Что-то не так».
Пустой презрительно фыркнул, и Ичиго сморщил лоб в недоумении.
- Что тебе надо? Если ты не в курсе, то сейчас я занят.
- Занят? Чем? Расставанием с жизнью? – он цыкнул и, огорченно покачав головой, резко оттолкнулся от стены. Полы белого шихакушо взметнулись вокруг его высокой фигуры. - Ты так ничего и не понял? Я же сказал - все кончено... Я победил.
Опасно прищурив глаза, Ичиго поднялся на ноги, не спуская пристального взгляда с седовласого партнера. Он был сыт по горло его загадочными играми и чувствовал себя вымотанным до предела. Как же ему хотелось иметь нормальную душу, без маньяка внутри нее, который раз за разом пытался ударить в спину. Этот ублюдок всегда хотел получить власть над его душой, и Ичиго понял, что сейчас настал его час. Но Пустой почему-то не двигался.
Ичиго нахмурился.
- И?
Пустой изучал его странно холодным взглядом.
- Ты серьезно ничего не видишь?
Он вытянул руку вперед и в ней, блеснув зловещим светом, возникло черное лезвие Зангетсу.
- Это... - Ичиго сжал пустые кулаки, пытаясь вспомнить подробности всех столкновений с его Пустым. Он был уверен, что белый ублюдок не мог заполучить его меч. - Зангетсу запечатал тебя. Я видел цепи. Откуда он у тебя?
- Я же тебе объяснял, мы с ним одно целое. Неужели ты думал, что он мог что-то сделать мне? Силой одного Зангетсу меня не подавить, - в его глазах мерцала злобная отвратительная издевка, которую Ичиго впервые видел у Пустого. От ее уродства его чуть не стошнило. – А ты... ты даже не пытался бороться со мной.
От внезапного удара по лицу, голова Ичиго откинулась в сторону. Его глаза шокировано распахнулись. «Почему он не заметил движение?» Но, не успев удивиться, он почувствовал новый удар в живот, и что-то мучительно заныло в области его пупка. Острые горячие ножи раскромсали внутренности, и энергия фонтаном хлынула из его раны наружу. Он рухнул на колени. Собирая остатки силы, он попытался приподняться, но его руки неистово дрожали и пальцы…
«Какого?..»
Они исчезали прямо у него на глазах.
Пустой резко воткнул черную сталь в землю, прямо возле его головы. Но у Ичиго больше не было рук, чтобы схватиться за рукоять. Его конечности, медленно рассеиваясь, утекали в лезвие. Первые признаки страха поселились в его груди, и он понял то, что должен был знать всегда.
- Ты не был запечатан... Ты... - он тяжело сглотнул, оцарапав пересохшее горло. - Это было представление.
Губы Пустого растянулись в зверином оскале, но Ичиго видел, что этой улыбке чего-то не хватало. Пустой был разочарован. Он так и не смог насытиться триумфом, о котором грезил с тех пор, как начал воплощать свои планы в жизнь.
Легкое чувство удовлетворения немного согрело скрученное нутро Ичиго, даже металлический вкус крови, скопившейся в углу его рта, и дрожь исчезающих рук не мешали ему гордо смотреть на того яростным взглядом.
Его Пустой раздраженно рявкнул, резко тряхнул кистью руки, сбрасывая с пальцев кровь Ичиго.
- До тебя все еще не дошло? Какое убожество. Тогда тебе ничего не остается, как сгнить здесь, к черту, заживо.
С этими словами он развернулся и ушел, оставляя Ичиго страдать от боли и бессилия одного.
__________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Она вновь была во всем виновата.
Если бы она не была настолько медлительна, слаба или пустоголова... тогда Ичиго не истек бы кровью, а Юри-
Ее пустой взгляд был прикован к столу, с края которого капала кровь. Она уже ничего не могла сделать. Она не в состоянии была изменить то, что свершилось.
Это была ее вина.
Она согнулась под весом горького чувства словно под огромными валунами, которые не давали вздохнуть полной грудью. Слишком огромными. Слишком тяжелыми для одного человека.
Ее желудок сжался, и тошнота подкатила к горлу, но она крепко стиснула зубы.
Ее взгляд опустился на рыжую макушку, и сердце забилось в таком бешеном темпе, что казалось, взорвется в любой момент. Пытаясь мягко успокоить себя, она пристально смотрела на заживающую рану в его груди. Через несколько минут с ним будет все в порядке, но Юри...
Она встала.
Ритуал достиг своего апогея и, изгибаясь в кольце потусторонних огней, Тусан со стоном рухнул на пол с другой стороны стола. Сгустки пламени кружили вокруг него и, опускаясь все ниже и ниже, проникали под его кожу, поджигая ее изнутри. Он вспыхнул словно спичка, и она услышала его жуткий крик. Он кричал так мучительно и истошно, что Орихиме стало не по себе. Жар уже полностью охватил его тело и, корчась от невыносимой боли, он начал рвать когтями собственную плоть в бесполезной попытке потушить огонь.
Этот вид должен был вызвать у нее отвращение, ужас, испуг, но она ничего не чувствовала. Все ее мысли исчезли, и ей казалось, что она не слышала их вообще.
Орихиме вернулась к девочке на столе.
Мертвенный холод уже охватил ее, и Орихиме почти физически ощущала пустоту в ее теле. Внезапно миллион крошечных иголок вонзилось в ее душу и боль миллионами точечных ударов, взорвала ее мозг. Все события последних месяцев вторглись в ее разум, и безграничное чувство вины овладело ею.
Орихиме покорно ждала, когда в ней проснутся другие эмоции, но с удивлением поняла, что уже не дождется.
Она была пуста.
Так же пуста как Юри...
Потухшие черные глаза безжизненно мерцали на мертвенно бледном лице. Орихиме и раньше видела это. Образ мертвого брата до сих пор был четко отпечатан в ее уме.
Протянув руку к ней, она коснулась пальцами еще теплой щеки, в которой уже не было той внутренней искры. Это был просто труп девочки, что она когда-то знала.
Еще один приступ вины, еще один камень на плечи.
С ее ресниц сорвалась слеза и, скатившись по щеке, упала на грудь. Она вздрогнула, с удивлением понимая, что совсем не чувствует грусти.
Ее руки дрожали. В последний раз погладив лицо девочки, она замерла и после провела по краям рваной раны на шее. Кровь в ране была настолько темной, что казалась черной в тусклом свете мрачной комнаты. Не опуская руки, она медленно сжала ее в кулак. Щит над телом Ичиго потух и, вспыхнув золотым куполом под ее рукой, заполнил пространство мягким свечением, поскольку жаркий свет лорда демона иссяк.
Купол разрушился.
Покачав головой, Орихиме сосредоточенно сморщила лоб, и вновь вызвала фей.
У нее должно получиться. У нее всегда получалось. Она могла излечить все что угодно. Это была ее сила, ее дар. Если она не могла исцелить... если она не могла сделать даже этого, то... Что она вообще тогда могла?
Щит сломался опять, и дрожащей рукой она попыталась восстановить его снова.
Она даже не подняла головы, слыша, как Тусан зашевелился, вставая на ноги. Ее пристальный взгляд был сосредоточен на пустой оболочке безжизненного тела. Но никакие слезы и никакая сила, дарованная Орихиме, не могла наполнить жизнью этот сосуд. Юри не возвращалась.
- Ты не в силах отклонить ее смерть, девочка. Она перевоплотилась, и даже ты ничего не сможешь с этим поделать.
Он уже стоял позади нее.
Орихиме развернулась, но все, что она увидела - это меч над шеей Ичиго.
В той же позе он стоял над Юри, прежде чем убить ее. В той же позе Пустой стоял над Улькиоррой. И чем ниже опускался клинок, тем сильнее она чувствовала тяжесть того, что не в силах была изменить. В тот момент странный жар вспыхнул в ее груди, легкие и сердце словно обдало огнем, когда Орихиме впервые ощутила признаки гнева.
Вся ее боль, страх и горечь сейчас балансировали на грани взрыва.
Лезвие опустилось еще на сантиметр вниз и чувства внутри нее хлопнули с лязгом раскрытой железной клетки.
НЕТ.
Она сказала это не вслух, даже не собиралась. Он услышал ее. Никто не знал, почему так случилось. Может он почувствовал, как ее реяцу возросла? И все же новоявленный Бог отвлекся от Ичиго и, медленно развернувшись, сделал несколько шагов к ней.
Она бросала вызов ему в лицо. Ведь ей столько раз говорили, что ее сила способна поспорить с силой Бога.
Орихиме закрыла глаза, и ощутила странное чувство покоя, когда перед ее взором предстал мир в совершенно новом истинном свете... вся череда событий теперь казались тщательно спланированным танцем, четко поставленной игрой. Именно это люди называли судьбой, перед которой пасовали и преклонялись все, считая ее неизбежной. Но они ошибались. Она поняла это, когда почувствовала в себе власть коснуться нитей, что сейчас были настолько доступными, словно весь мир завис на мгновенье в ожиданье ее решения.
Снаружи бушевало сражение, и ее обостренный слух мог уловить каждую деталь боя. И если бы она задержала дыхание, то смогла бы услышать дрожь земли под тихими шагами Бога, который медленно приближался к ней. Маленькие, еле заметные облачка пыли клубились под его ногами и капля крови, свиснув с края стола, вязко сорвалась вниз, когда он проходил мимо алтаря.
Но она не обращала на это внимание.
Воспоминания в режиме слайд-шоу мелькали перед ее глазами; брат, исчезающий за дверями скорой помощи, дрожащая от гнева Татсуки, защищающая ее от жестоких сверстниц, далекая и полная тайн Рангику. И золотые глаза Пустого, горящие в лунном свете.
Ичиго.
Даже после того, как она закрыла глаза, их сияние казалось ей ослепительным.
Он готов был положить свою жизнь на поиски силы, чтобы защитить дорогих ему людей. Таких людей было много, и в ответ они так же дорожили им. Она знала, что это немного смущало его, но вместе с этим давало невероятную силу.
Теперь настало время, когда она не могла проиграть. И причина была не в ее силе и не в ответственности и даже не потому, что она хотела вернуть назад жизнь, отнятую Тусаном. Она не могла проиграть ради него. Сейчас она четко видела цель и не хотела, чтобы Тусан победил.
В самой глубине ее души, сила вздрогнула, зашевелилась и, подняв голову вверх, заставила ее открыть глаза. Орихиме почувствовала, как власть ускользает из-под контроля, повинуясь волне обжигающего гнева. Тусан остановился в нескольких шагах, когда она вновь упала на колени, и заговорил.
Орихиме не слышала его.
Ее немигающий взор горел насыщенным ярким светом.
Все что он говорил и хотел, сейчас не имело значения. Ее голова внезапно прояснилась, и разум очистился от всех эмоций. Существо, которое сейчас стояло перед ней, уже никак не могло повлиять на ее решение, будь он хоть Богом, хоть человеком. Вся его нынешняя и прошлая сущность были ничтожны.
Она ненавидела его, ненавидела его жестокую правду, его цинизм. Но даже ненавидя, она прощала его, видя лишь один безжалостный выход - отпустить.
Ее пальцы пошевелились, заскользив в жидком пространстве, словно в расплавленном стекле. Она зачарованно наблюдала за своими плавными движениями, пока перед ее взором не возникли рыжие волосы, что в мгновение ока вернули ее назад. Ее рука медленно вытянулась вперед, нацеливаясь точно на Бога перед ней. Тогда ее ладонь распахнулась в четком жесте опровержения. Отказ. Отрицание.
И после она ударила.
Сила, не ведающая преград, взорвалась, вырвавшись на свободу. С ее руки сорвался луч настолько чистого света, что казалось, словно само солнце вселилось в нее. Невыносимое сияние ослепило Орихиме, но ей было все равно, сейчас она не нуждалась в зрении.
Она была всюду и везде. Способная сорваться от земли и парить высоко в облаках, словно стая легких лепестков на ветру. Освободившись от тяжести бренного тела, Орихиме взмыла вверх. Ощущения силы были настолько невероятны, что она думала, что может прожечь отверстие в мире.
Никто не знал, сколько времени это длилось, но когда она пришла в себя, все ее существо отчаянно рыдало.
Боль.
Боль была везде, выворачивая и кромсая ее тело изнутри. Она хотела выплеснуть хоть немного боли криком, но поняла, что не чувствует горла. Оно было полностью сожжено наряду со всеми другими органами и ей не оставалось ничего, как покорно страдать в тишине.
Ей казалось, что муки тянулись вечность, пока она не почувствовала прикосновение рук. Их тепло настолько быстро унимало ее боль, что ей хотелось кричать от облегчения. Они сомкнулись вокруг нее, возвращая мир, возвращая ощущение себя.
Сосредоточившись на этих руках, она постепенно восстанавливала связь со своим телом, пока не окрепла настолько, чтобы открыть глаза.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Пустой тихо наблюдал, как девушка в его руках билась в рыданиях и, слабо цепляясь за него руками, пыталась пододвинуться ближе к нему. Спустя какое-то время ее рыдания стали тише, и, подняв голову, он с интересом огляделся вокруг.
Он прищурил глаза, и довольная улыбка изогнула уголки его губ.
Для полного уничтожения Бога она безупречно выполнила свою работу. Именно в тот момент его принцессу необходимо было видеть... весь этот дерзкий свет легкой, чистой, девственной силы. Это было так чертовски сексуально, что он извергал проклятия, чувствуя собственное возбуждение. Зрелище было невероятным, и отчасти он был рад, что они на одной стороне.
В данный момент ничто не напоминало о присутствии человека и трупа девочки. Стол, развалины, горы раскрошенного камня, все исчезло, но стены и потолок... оставались целыми, и даже преображенными. Вся комната выглядела новой, словно заново отстроенной. Было бы интересно узнать, как далеко распространялись свойства ее власти.
Посмотрев вниз, он встретился с ее огромными серыми глазами, в которых мерцали шок и недоумение. Она была его. Его наградой, невольным соучастником в победе над Ичиго. Вся ее чистота и разрушенная невинность манили его порочную душу обещаниями полного подчинения и покорности. Даже в своих самых дерзких мечтах, когда планировал свержение короля, он не мог предположить, насколько приятное вознаграждение ожидало его в конце.
Он усмехнулся, сверкнув зубами.
- Моя.
Она сжалась и судорожно вздохнула, находясь почти на грани шока.
- Опусти меня, пожалуйста.
Его руки напряглись.
- Уже отдаешь приказы?
- Нет, я-
Но он уже отпустил ее ноги и, крепко прижимая к себе, стал медленно опускать вниз, чтобы ее тело скользнуло вдоль его. Она тут же зарделась горячим румянцем, и как только ее ноги коснулись земли, поспешно отступила назад. Он удовлетворенно усмехнулся. Это было чертовски восхитительно. Она так остро реагировала на каждый физический контакт, что ему хотелось дразнить ее снова и снова.
Вытянув руку вперед, он поманил ее к себе, и она неохотно шагнула. Без всяких церемоний он запустил руку в ее волосы, сжал их в кулак, и потянул, заставив ее поднять голову вверх. Ее губы невольно приоткрылись, но выражение глаз по-прежнему оставалось далеким и чужим. Ее безразличное вялое состояние раздражало его. Тогда склонившись, он укусил ее за губу настолько сильно, что она взвизгнула, устремив на него пораженный взгляд.
Когда она отстранилась, ее глаза вновь сияли жизнью.
И очередная усмешка заиграла на его губах.
__________________________________________________________________________________________
С непроницаемым выражением лица Иссин стремительно скользил по тусклым коридорам, сжимая в руке обнаженный меч. Темное, тяжелое давление сочилось сквозь каменные стены и, сдавливая со всех сторон, оттесняло его реяцу прочь. Дикая ярость с признаками садизма преследовала его по пятам, внушая безотчетный страх, но факт, что этот ужас исходит от его сына... пробирал холодом до костей. Энгетсу беспокойно гудел в его руках, остро реагируя на агрессивную реяцу.
Внезапно все исчезло так же резко, как началось.
Он прекрасно понимал, что это было предупреждение, демонстрация силы, с которой ему предстояло столкнуться. Но он не собирался отступать и, устремив уверенный взгляд вперед, попытался сосредоточиться на более мягкой реяцу. Это давление еле-еле мерцало где-то в глубине тьмы, и Иссин про себя молился, чтобы с ней ничего не случилось. Ему надо увидеть ее. Только увидеть, что с ней все в порядке, иначе Ичиго никогда себе этого не простит.
Иссин оставил Мацумото одну сразу после того, как она указала, в какую сторону ушли Ичиго с Орихиме. Когда он зашел в разрушенную комнату, она понуро сидела на полу, и по остаточной реяцу Ичимару он понял все без слов. Душа, привязанная контрактом к лорду, была освобождена, и ее больше ничто не держало в материальном мире. По ее лицу не сложно было догадаться, что вице-капитану необходимо время все обдумать, и Иссин облегченно вздохнул, понимая, что она не пойдет за ним. Он не хотел, чтобы кто-то еще пострадал от существа, в которое сейчас превратился Ичиго.
Кисуке оказался прав, предполагая, что после смерти Тусана душа Ичимару освободится. Но он серьезно просчитался с коварной хитростью Пустого, когда утверждал его на роль убийцы Бога. Все их планы и схемы оказались бессмысленными, настолько, что в итоге Иноуэ, а не Ичиго закончила все. Как они могли упустить это-
Все произошло быстро, без предупреждения.
Коридор закончился, и когда он ступил на порог очередной комнаты, его тут же отбросило в стену мощным толчком реяцу. Боль от удара оглушила его, и он отключился ровно настолько, чтобы пропустить еще одну атаку.
Выругавшись, он оттолкнулся от стены, все еще не веря, что Ичиго смог напасть на него. Низкое рычание прогрохотало в тишине пустой комнаты. Именно тогда Иссин осознал, что его ждет встреча с независимым Пустым. Раньше Ичиго всегда был где-то рядом, пусть даже на заднем плане. Но надеяться на сдержанность Пустого было безрассудно. Он только сейчас это понял.
Но у него не было времени упрекать себя за смешную ошибку, которую не мог допустить боец его уровня, так как Пустой уже двинулся.
Иссин тяжело сглотнул, изо всех сил борясь с мощным убийственным давлением. Он знал, что дух его сына был силен, но даже не догадывался насколько. Бороться с Пустым такого уровня, в одиночку... Какими же они были дураками. Они все были невозможно глупы, откладывая решение этой проблемы. И Ичиго со своей идиотской привычкой скрывать все от других.
Но когда Пустой появился из тени противоположной стены, Иссин почти пожалел об этом.
Казалось, Пустой был в бешенстве, и в его глазах сверкала такая холодная угроза, которую Иссин никогда не видел у сына. В тот момент он понял, что не сможет забыть этот взгляд никогда.
Зангетсу небрежно висел у него в руке, и его наконечник, волочась по полу, издавал пронзительный резкий визг, играя на нервах Иссина.
Внезапно Пустой улыбнулся и, качая головой, довольно закатил глаза, словно хотел лишь приятно поболтать, а не убивать собственного отца в пустой разрушенной комнате.
Иссин попытался найти хоть какую-нибудь эмоцию в его холодных золотых глазах, но они оставались непроницаемыми.
- Сын.
- Она никуда не пойдет, - тон его голоса был ленив и спокоен, но каждое слово было пропитано смертельным ядом. - На самом деле ты тоже останешься здесь.
Это была прямая угроза.
- Я хочу только поговорить с ней. Ичиго, мне надо-
Зангетсу с лязгом воткнулся в стену, где мгновение назад была его голова.
Увернувшись, Иссин отпрыгнул в сторону, отступая дальше, в то время как Пустой единственным мощным рывком отдернул меч назад, и ловко поймал его. Желтые бесчувственные глаза вспыхнули темным светом. Иссин старался найти хоть малейший намек узнавания или милосердия в этих страшных глазах, но все оказалось напрасно. Они были безнадежно пусты. Это просто играло с ним, как хищник играет с добычей, прежде чем разорвать на части.
Его рука сжалась на рукояти Зангетсу.
- Стойте.
Они оба повернулись в сторону голоса. С губ Иссина сорвался невольный вздох. Значит, даже в таком состоянии Ичиго не тронул ее. Иссину стало намного легче.
Орихиме лишь успела бросить на него быстрый взгляд, потому что через мгновение Пустой с рычанием встал между ними, заслоняя ей обзор. Казалось, что она его не боялась, и Иссин не знал, удивляться ему или биться головой о стену. Что наделали эти двое, и почему Кисуке не объяснил ему, насколько все было серьезно?
Она что-то мягко шептала Пустому и хотя его голова была наклонена к ней, его глаза ни на секунду не оставляли Иссина. Но чем дольше она говорила, тем суровей становился его взгляд.
Лишь последнюю фразу она произнесла громко, - для него. Ее голос звучал уверенно и ровно с теплой утешающей интонацией.
- Он уйдет. Они все уйдут. Нас больше никто не побеспокоит.
Это было послание. Ему. Не смотря ни на что, она решила остаться и теперь ставила его в известность. Но он не мог просто взять и уйти. Хотя в противном случае им предстоит жестокий бой, в котором могла пострадать она. Поэтому призвав все отточенное столетиями самообладание, он стал ждать решения Пустого.
Повернувшись к ней, Пустой какое-то время изучал ее внимательным взглядом, после чего склонив голову на бок, застыл в напряженной концентрации. Он развернулся, и Иссин вновь не нашел в его взгляде ни единой эмоции, даже той, которая отвечала за снисхождение к Орихиме.
- Приказ Королевы, - он сделал шаг вперед, и кривая улыбка исказила черты его лица. Она была невозможно порочна, и по сморщенной коже на переносице можно было догадаться, каких неимоверных усилий ему стоит подавить кровожадные инстинкты. Вскинув Зангетсу вверх, он опустил его на плечо, тупым краем вниз. Казалось, малейшего колебания было достаточно, чтоб Пустой передумал, но меч оставался лежать на месте. - Проваливай.
В течение мучительно долгой секунды ничего не происходило. Иссину было интересно, сколько еще Пустой сможет ждать, пока он рассмотрит все варианты. На деле их оказалось не много. Отступив, он вложил Энгетсу в ножны.
- Я обязательно передам о вашем решении.
Его руки дрогнули, когда он отвернулся от них, - сказать проще, чем сделать. Но у него не было другого выхода.
Автор: Child of the Ashes
Разрешение на перевод: Есть.
Перевод: aad02
Бета: Тётушка Тэ до 10-й главы. Ловец до 17-й главы. Мое новое имя (так зовут бету).
Пара: Dark Ичиго/Орихиме/Ичиго.
Рейтинг: NC-17
Жанр: Гет, романтика, драма, ангст, юмор.
Размер: Макси.
Статус: в процессе.
Предупреждение: Нецензурная лексика, ОЖП, ОМП, насилие. ООС на всякий случай.
Саммари: Ичиго знал, что порой ему бывало трудно постичь суть некоторых вещей. Он всегда учился на собственном горьком опыте. Но сейчас ему нельзя совершить ошибку. Его Пустой затеял опасную игру, вовлекая в нее и Иноуэ.
От переводчика: Посвящаю этот перевод всем поклонникам Ичи/Хим, и Ловцу за поддержку.
Надеюсь вам понравится.
Глава 23
Ичиго сел, машинально хватаясь рукой за грудь. Воспоминание о лезвии, пронзившем его насквозь, пронеслось в уме, но, ощупав себя, он ничего не нашел. Раны не было. Над его головой раздались раскаты грома и потемневшее небо осветилось зигзагами молний. Он беспокойно оглянулся по сторонам, ища глазами Орихиме, пока не понял, где оказался.
Ичиго подозрительно нахмурился.
«Какого черта здесь так темно? В его внутреннем мире никогда не было ночи».
Еще одна вспышка молнии озарила пейзаж поперечных высоток, отражаясь в стеклах окон тысячами крошечных огней. Мелькнув в ослепительном свете, дома снова погрузились во тьму, сотрясаясь в низком грохоте грома. Неподалеку Ичиго разглядел Пустого, что стоял, небрежно опершись спиной о стену, и, словно не замечая его, с холодным интересом наблюдал за буйством стихии над головой.
Ичиго раздраженно заскрипел зубами. «Если этот ублюдок хочет драки- »
- Только не в этот раз, - взгляд золотых глаз упал на Ичиго, сидящего на земле. - Все уже кончено.
Ичиго моргнул, с ужасом понимая, что Пустой смог прочесть его мысли. Обычно ему хватало сделать небольшое усилие, чтобы скрыть их от своей темной половины. Ичиго никогда не забывал об этом, но сейчас...
«Что-то не так».
Пустой презрительно фыркнул, и Ичиго сморщил лоб в недоумении.
- Что тебе надо? Если ты не в курсе, то сейчас я занят.
- Занят? Чем? Расставанием с жизнью? – он цыкнул и, огорченно покачав головой, резко оттолкнулся от стены. Полы белого шихакушо взметнулись вокруг его высокой фигуры. - Ты так ничего и не понял? Я же сказал - все кончено... Я победил.
Опасно прищурив глаза, Ичиго поднялся на ноги, не спуская пристального взгляда с седовласого партнера. Он был сыт по горло его загадочными играми и чувствовал себя вымотанным до предела. Как же ему хотелось иметь нормальную душу, без маньяка внутри нее, который раз за разом пытался ударить в спину. Этот ублюдок всегда хотел получить власть над его душой, и Ичиго понял, что сейчас настал его час. Но Пустой почему-то не двигался.
Ичиго нахмурился.
- И?
Пустой изучал его странно холодным взглядом.
- Ты серьезно ничего не видишь?
Он вытянул руку вперед и в ней, блеснув зловещим светом, возникло черное лезвие Зангетсу.
- Это... - Ичиго сжал пустые кулаки, пытаясь вспомнить подробности всех столкновений с его Пустым. Он был уверен, что белый ублюдок не мог заполучить его меч. - Зангетсу запечатал тебя. Я видел цепи. Откуда он у тебя?
- Я же тебе объяснял, мы с ним одно целое. Неужели ты думал, что он мог что-то сделать мне? Силой одного Зангетсу меня не подавить, - в его глазах мерцала злобная отвратительная издевка, которую Ичиго впервые видел у Пустого. От ее уродства его чуть не стошнило. – А ты... ты даже не пытался бороться со мной.
От внезапного удара по лицу, голова Ичиго откинулась в сторону. Его глаза шокировано распахнулись. «Почему он не заметил движение?» Но, не успев удивиться, он почувствовал новый удар в живот, и что-то мучительно заныло в области его пупка. Острые горячие ножи раскромсали внутренности, и энергия фонтаном хлынула из его раны наружу. Он рухнул на колени. Собирая остатки силы, он попытался приподняться, но его руки неистово дрожали и пальцы…
«Какого?..»
Они исчезали прямо у него на глазах.
Пустой резко воткнул черную сталь в землю, прямо возле его головы. Но у Ичиго больше не было рук, чтобы схватиться за рукоять. Его конечности, медленно рассеиваясь, утекали в лезвие. Первые признаки страха поселились в его груди, и он понял то, что должен был знать всегда.
- Ты не был запечатан... Ты... - он тяжело сглотнул, оцарапав пересохшее горло. - Это было представление.
Губы Пустого растянулись в зверином оскале, но Ичиго видел, что этой улыбке чего-то не хватало. Пустой был разочарован. Он так и не смог насытиться триумфом, о котором грезил с тех пор, как начал воплощать свои планы в жизнь.
Легкое чувство удовлетворения немного согрело скрученное нутро Ичиго, даже металлический вкус крови, скопившейся в углу его рта, и дрожь исчезающих рук не мешали ему гордо смотреть на того яростным взглядом.
Его Пустой раздраженно рявкнул, резко тряхнул кистью руки, сбрасывая с пальцев кровь Ичиго.
- До тебя все еще не дошло? Какое убожество. Тогда тебе ничего не остается, как сгнить здесь, к черту, заживо.
С этими словами он развернулся и ушел, оставляя Ичиго страдать от боли и бессилия одного.
__________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Она вновь была во всем виновата.
Если бы она не была настолько медлительна, слаба или пустоголова... тогда Ичиго не истек бы кровью, а Юри-
Ее пустой взгляд был прикован к столу, с края которого капала кровь. Она уже ничего не могла сделать. Она не в состоянии была изменить то, что свершилось.
Это была ее вина.
Она согнулась под весом горького чувства словно под огромными валунами, которые не давали вздохнуть полной грудью. Слишком огромными. Слишком тяжелыми для одного человека.
Ее желудок сжался, и тошнота подкатила к горлу, но она крепко стиснула зубы.
Ее взгляд опустился на рыжую макушку, и сердце забилось в таком бешеном темпе, что казалось, взорвется в любой момент. Пытаясь мягко успокоить себя, она пристально смотрела на заживающую рану в его груди. Через несколько минут с ним будет все в порядке, но Юри...
Она встала.
Ритуал достиг своего апогея и, изгибаясь в кольце потусторонних огней, Тусан со стоном рухнул на пол с другой стороны стола. Сгустки пламени кружили вокруг него и, опускаясь все ниже и ниже, проникали под его кожу, поджигая ее изнутри. Он вспыхнул словно спичка, и она услышала его жуткий крик. Он кричал так мучительно и истошно, что Орихиме стало не по себе. Жар уже полностью охватил его тело и, корчась от невыносимой боли, он начал рвать когтями собственную плоть в бесполезной попытке потушить огонь.
Этот вид должен был вызвать у нее отвращение, ужас, испуг, но она ничего не чувствовала. Все ее мысли исчезли, и ей казалось, что она не слышала их вообще.
Орихиме вернулась к девочке на столе.
Мертвенный холод уже охватил ее, и Орихиме почти физически ощущала пустоту в ее теле. Внезапно миллион крошечных иголок вонзилось в ее душу и боль миллионами точечных ударов, взорвала ее мозг. Все события последних месяцев вторглись в ее разум, и безграничное чувство вины овладело ею.
Орихиме покорно ждала, когда в ней проснутся другие эмоции, но с удивлением поняла, что уже не дождется.
Она была пуста.
Так же пуста как Юри...
Потухшие черные глаза безжизненно мерцали на мертвенно бледном лице. Орихиме и раньше видела это. Образ мертвого брата до сих пор был четко отпечатан в ее уме.
Протянув руку к ней, она коснулась пальцами еще теплой щеки, в которой уже не было той внутренней искры. Это был просто труп девочки, что она когда-то знала.
Еще один приступ вины, еще один камень на плечи.
С ее ресниц сорвалась слеза и, скатившись по щеке, упала на грудь. Она вздрогнула, с удивлением понимая, что совсем не чувствует грусти.
Ее руки дрожали. В последний раз погладив лицо девочки, она замерла и после провела по краям рваной раны на шее. Кровь в ране была настолько темной, что казалась черной в тусклом свете мрачной комнаты. Не опуская руки, она медленно сжала ее в кулак. Щит над телом Ичиго потух и, вспыхнув золотым куполом под ее рукой, заполнил пространство мягким свечением, поскольку жаркий свет лорда демона иссяк.
Купол разрушился.
Покачав головой, Орихиме сосредоточенно сморщила лоб, и вновь вызвала фей.
У нее должно получиться. У нее всегда получалось. Она могла излечить все что угодно. Это была ее сила, ее дар. Если она не могла исцелить... если она не могла сделать даже этого, то... Что она вообще тогда могла?
Щит сломался опять, и дрожащей рукой она попыталась восстановить его снова.
Она даже не подняла головы, слыша, как Тусан зашевелился, вставая на ноги. Ее пристальный взгляд был сосредоточен на пустой оболочке безжизненного тела. Но никакие слезы и никакая сила, дарованная Орихиме, не могла наполнить жизнью этот сосуд. Юри не возвращалась.
- Ты не в силах отклонить ее смерть, девочка. Она перевоплотилась, и даже ты ничего не сможешь с этим поделать.
Он уже стоял позади нее.
Орихиме развернулась, но все, что она увидела - это меч над шеей Ичиго.
В той же позе он стоял над Юри, прежде чем убить ее. В той же позе Пустой стоял над Улькиоррой. И чем ниже опускался клинок, тем сильнее она чувствовала тяжесть того, что не в силах была изменить. В тот момент странный жар вспыхнул в ее груди, легкие и сердце словно обдало огнем, когда Орихиме впервые ощутила признаки гнева.
Вся ее боль, страх и горечь сейчас балансировали на грани взрыва.
Лезвие опустилось еще на сантиметр вниз и чувства внутри нее хлопнули с лязгом раскрытой железной клетки.
НЕТ.
Она сказала это не вслух, даже не собиралась. Он услышал ее. Никто не знал, почему так случилось. Может он почувствовал, как ее реяцу возросла? И все же новоявленный Бог отвлекся от Ичиго и, медленно развернувшись, сделал несколько шагов к ней.
Она бросала вызов ему в лицо. Ведь ей столько раз говорили, что ее сила способна поспорить с силой Бога.
Орихиме закрыла глаза, и ощутила странное чувство покоя, когда перед ее взором предстал мир в совершенно новом истинном свете... вся череда событий теперь казались тщательно спланированным танцем, четко поставленной игрой. Именно это люди называли судьбой, перед которой пасовали и преклонялись все, считая ее неизбежной. Но они ошибались. Она поняла это, когда почувствовала в себе власть коснуться нитей, что сейчас были настолько доступными, словно весь мир завис на мгновенье в ожиданье ее решения.
Снаружи бушевало сражение, и ее обостренный слух мог уловить каждую деталь боя. И если бы она задержала дыхание, то смогла бы услышать дрожь земли под тихими шагами Бога, который медленно приближался к ней. Маленькие, еле заметные облачка пыли клубились под его ногами и капля крови, свиснув с края стола, вязко сорвалась вниз, когда он проходил мимо алтаря.
Но она не обращала на это внимание.
Воспоминания в режиме слайд-шоу мелькали перед ее глазами; брат, исчезающий за дверями скорой помощи, дрожащая от гнева Татсуки, защищающая ее от жестоких сверстниц, далекая и полная тайн Рангику. И золотые глаза Пустого, горящие в лунном свете.
Ичиго.
Даже после того, как она закрыла глаза, их сияние казалось ей ослепительным.
Он готов был положить свою жизнь на поиски силы, чтобы защитить дорогих ему людей. Таких людей было много, и в ответ они так же дорожили им. Она знала, что это немного смущало его, но вместе с этим давало невероятную силу.
Теперь настало время, когда она не могла проиграть. И причина была не в ее силе и не в ответственности и даже не потому, что она хотела вернуть назад жизнь, отнятую Тусаном. Она не могла проиграть ради него. Сейчас она четко видела цель и не хотела, чтобы Тусан победил.
В самой глубине ее души, сила вздрогнула, зашевелилась и, подняв голову вверх, заставила ее открыть глаза. Орихиме почувствовала, как власть ускользает из-под контроля, повинуясь волне обжигающего гнева. Тусан остановился в нескольких шагах, когда она вновь упала на колени, и заговорил.
Орихиме не слышала его.
Ее немигающий взор горел насыщенным ярким светом.
Все что он говорил и хотел, сейчас не имело значения. Ее голова внезапно прояснилась, и разум очистился от всех эмоций. Существо, которое сейчас стояло перед ней, уже никак не могло повлиять на ее решение, будь он хоть Богом, хоть человеком. Вся его нынешняя и прошлая сущность были ничтожны.
Она ненавидела его, ненавидела его жестокую правду, его цинизм. Но даже ненавидя, она прощала его, видя лишь один безжалостный выход - отпустить.
Ее пальцы пошевелились, заскользив в жидком пространстве, словно в расплавленном стекле. Она зачарованно наблюдала за своими плавными движениями, пока перед ее взором не возникли рыжие волосы, что в мгновение ока вернули ее назад. Ее рука медленно вытянулась вперед, нацеливаясь точно на Бога перед ней. Тогда ее ладонь распахнулась в четком жесте опровержения. Отказ. Отрицание.
И после она ударила.
Сила, не ведающая преград, взорвалась, вырвавшись на свободу. С ее руки сорвался луч настолько чистого света, что казалось, словно само солнце вселилось в нее. Невыносимое сияние ослепило Орихиме, но ей было все равно, сейчас она не нуждалась в зрении.
Она была всюду и везде. Способная сорваться от земли и парить высоко в облаках, словно стая легких лепестков на ветру. Освободившись от тяжести бренного тела, Орихиме взмыла вверх. Ощущения силы были настолько невероятны, что она думала, что может прожечь отверстие в мире.
Никто не знал, сколько времени это длилось, но когда она пришла в себя, все ее существо отчаянно рыдало.
Боль.
Боль была везде, выворачивая и кромсая ее тело изнутри. Она хотела выплеснуть хоть немного боли криком, но поняла, что не чувствует горла. Оно было полностью сожжено наряду со всеми другими органами и ей не оставалось ничего, как покорно страдать в тишине.
Ей казалось, что муки тянулись вечность, пока она не почувствовала прикосновение рук. Их тепло настолько быстро унимало ее боль, что ей хотелось кричать от облегчения. Они сомкнулись вокруг нее, возвращая мир, возвращая ощущение себя.
Сосредоточившись на этих руках, она постепенно восстанавливала связь со своим телом, пока не окрепла настолько, чтобы открыть глаза.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Пустой тихо наблюдал, как девушка в его руках билась в рыданиях и, слабо цепляясь за него руками, пыталась пододвинуться ближе к нему. Спустя какое-то время ее рыдания стали тише, и, подняв голову, он с интересом огляделся вокруг.
Он прищурил глаза, и довольная улыбка изогнула уголки его губ.
Для полного уничтожения Бога она безупречно выполнила свою работу. Именно в тот момент его принцессу необходимо было видеть... весь этот дерзкий свет легкой, чистой, девственной силы. Это было так чертовски сексуально, что он извергал проклятия, чувствуя собственное возбуждение. Зрелище было невероятным, и отчасти он был рад, что они на одной стороне.
В данный момент ничто не напоминало о присутствии человека и трупа девочки. Стол, развалины, горы раскрошенного камня, все исчезло, но стены и потолок... оставались целыми, и даже преображенными. Вся комната выглядела новой, словно заново отстроенной. Было бы интересно узнать, как далеко распространялись свойства ее власти.
Посмотрев вниз, он встретился с ее огромными серыми глазами, в которых мерцали шок и недоумение. Она была его. Его наградой, невольным соучастником в победе над Ичиго. Вся ее чистота и разрушенная невинность манили его порочную душу обещаниями полного подчинения и покорности. Даже в своих самых дерзких мечтах, когда планировал свержение короля, он не мог предположить, насколько приятное вознаграждение ожидало его в конце.
Он усмехнулся, сверкнув зубами.
- Моя.
Она сжалась и судорожно вздохнула, находясь почти на грани шока.
- Опусти меня, пожалуйста.
Его руки напряглись.
- Уже отдаешь приказы?
- Нет, я-
Но он уже отпустил ее ноги и, крепко прижимая к себе, стал медленно опускать вниз, чтобы ее тело скользнуло вдоль его. Она тут же зарделась горячим румянцем, и как только ее ноги коснулись земли, поспешно отступила назад. Он удовлетворенно усмехнулся. Это было чертовски восхитительно. Она так остро реагировала на каждый физический контакт, что ему хотелось дразнить ее снова и снова.
Вытянув руку вперед, он поманил ее к себе, и она неохотно шагнула. Без всяких церемоний он запустил руку в ее волосы, сжал их в кулак, и потянул, заставив ее поднять голову вверх. Ее губы невольно приоткрылись, но выражение глаз по-прежнему оставалось далеким и чужим. Ее безразличное вялое состояние раздражало его. Тогда склонившись, он укусил ее за губу настолько сильно, что она взвизгнула, устремив на него пораженный взгляд.
Когда она отстранилась, ее глаза вновь сияли жизнью.
И очередная усмешка заиграла на его губах.
__________________________________________________________________________________________
С непроницаемым выражением лица Иссин стремительно скользил по тусклым коридорам, сжимая в руке обнаженный меч. Темное, тяжелое давление сочилось сквозь каменные стены и, сдавливая со всех сторон, оттесняло его реяцу прочь. Дикая ярость с признаками садизма преследовала его по пятам, внушая безотчетный страх, но факт, что этот ужас исходит от его сына... пробирал холодом до костей. Энгетсу беспокойно гудел в его руках, остро реагируя на агрессивную реяцу.
Внезапно все исчезло так же резко, как началось.
Он прекрасно понимал, что это было предупреждение, демонстрация силы, с которой ему предстояло столкнуться. Но он не собирался отступать и, устремив уверенный взгляд вперед, попытался сосредоточиться на более мягкой реяцу. Это давление еле-еле мерцало где-то в глубине тьмы, и Иссин про себя молился, чтобы с ней ничего не случилось. Ему надо увидеть ее. Только увидеть, что с ней все в порядке, иначе Ичиго никогда себе этого не простит.
Иссин оставил Мацумото одну сразу после того, как она указала, в какую сторону ушли Ичиго с Орихиме. Когда он зашел в разрушенную комнату, она понуро сидела на полу, и по остаточной реяцу Ичимару он понял все без слов. Душа, привязанная контрактом к лорду, была освобождена, и ее больше ничто не держало в материальном мире. По ее лицу не сложно было догадаться, что вице-капитану необходимо время все обдумать, и Иссин облегченно вздохнул, понимая, что она не пойдет за ним. Он не хотел, чтобы кто-то еще пострадал от существа, в которое сейчас превратился Ичиго.
Кисуке оказался прав, предполагая, что после смерти Тусана душа Ичимару освободится. Но он серьезно просчитался с коварной хитростью Пустого, когда утверждал его на роль убийцы Бога. Все их планы и схемы оказались бессмысленными, настолько, что в итоге Иноуэ, а не Ичиго закончила все. Как они могли упустить это-
Все произошло быстро, без предупреждения.
Коридор закончился, и когда он ступил на порог очередной комнаты, его тут же отбросило в стену мощным толчком реяцу. Боль от удара оглушила его, и он отключился ровно настолько, чтобы пропустить еще одну атаку.
Выругавшись, он оттолкнулся от стены, все еще не веря, что Ичиго смог напасть на него. Низкое рычание прогрохотало в тишине пустой комнаты. Именно тогда Иссин осознал, что его ждет встреча с независимым Пустым. Раньше Ичиго всегда был где-то рядом, пусть даже на заднем плане. Но надеяться на сдержанность Пустого было безрассудно. Он только сейчас это понял.
Но у него не было времени упрекать себя за смешную ошибку, которую не мог допустить боец его уровня, так как Пустой уже двинулся.
Иссин тяжело сглотнул, изо всех сил борясь с мощным убийственным давлением. Он знал, что дух его сына был силен, но даже не догадывался насколько. Бороться с Пустым такого уровня, в одиночку... Какими же они были дураками. Они все были невозможно глупы, откладывая решение этой проблемы. И Ичиго со своей идиотской привычкой скрывать все от других.
Но когда Пустой появился из тени противоположной стены, Иссин почти пожалел об этом.
Казалось, Пустой был в бешенстве, и в его глазах сверкала такая холодная угроза, которую Иссин никогда не видел у сына. В тот момент он понял, что не сможет забыть этот взгляд никогда.
Зангетсу небрежно висел у него в руке, и его наконечник, волочась по полу, издавал пронзительный резкий визг, играя на нервах Иссина.
Внезапно Пустой улыбнулся и, качая головой, довольно закатил глаза, словно хотел лишь приятно поболтать, а не убивать собственного отца в пустой разрушенной комнате.
Иссин попытался найти хоть какую-нибудь эмоцию в его холодных золотых глазах, но они оставались непроницаемыми.
- Сын.
- Она никуда не пойдет, - тон его голоса был ленив и спокоен, но каждое слово было пропитано смертельным ядом. - На самом деле ты тоже останешься здесь.
Это была прямая угроза.
- Я хочу только поговорить с ней. Ичиго, мне надо-
Зангетсу с лязгом воткнулся в стену, где мгновение назад была его голова.
Увернувшись, Иссин отпрыгнул в сторону, отступая дальше, в то время как Пустой единственным мощным рывком отдернул меч назад, и ловко поймал его. Желтые бесчувственные глаза вспыхнули темным светом. Иссин старался найти хоть малейший намек узнавания или милосердия в этих страшных глазах, но все оказалось напрасно. Они были безнадежно пусты. Это просто играло с ним, как хищник играет с добычей, прежде чем разорвать на части.
Его рука сжалась на рукояти Зангетсу.
- Стойте.
Они оба повернулись в сторону голоса. С губ Иссина сорвался невольный вздох. Значит, даже в таком состоянии Ичиго не тронул ее. Иссину стало намного легче.
Орихиме лишь успела бросить на него быстрый взгляд, потому что через мгновение Пустой с рычанием встал между ними, заслоняя ей обзор. Казалось, что она его не боялась, и Иссин не знал, удивляться ему или биться головой о стену. Что наделали эти двое, и почему Кисуке не объяснил ему, насколько все было серьезно?
Она что-то мягко шептала Пустому и хотя его голова была наклонена к ней, его глаза ни на секунду не оставляли Иссина. Но чем дольше она говорила, тем суровей становился его взгляд.
Лишь последнюю фразу она произнесла громко, - для него. Ее голос звучал уверенно и ровно с теплой утешающей интонацией.
- Он уйдет. Они все уйдут. Нас больше никто не побеспокоит.
Это было послание. Ему. Не смотря ни на что, она решила остаться и теперь ставила его в известность. Но он не мог просто взять и уйти. Хотя в противном случае им предстоит жестокий бой, в котором могла пострадать она. Поэтому призвав все отточенное столетиями самообладание, он стал ждать решения Пустого.
Повернувшись к ней, Пустой какое-то время изучал ее внимательным взглядом, после чего склонив голову на бок, застыл в напряженной концентрации. Он развернулся, и Иссин вновь не нашел в его взгляде ни единой эмоции, даже той, которая отвечала за снисхождение к Орихиме.
- Приказ Королевы, - он сделал шаг вперед, и кривая улыбка исказила черты его лица. Она была невозможно порочна, и по сморщенной коже на переносице можно было догадаться, каких неимоверных усилий ему стоит подавить кровожадные инстинкты. Вскинув Зангетсу вверх, он опустил его на плечо, тупым краем вниз. Казалось, малейшего колебания было достаточно, чтоб Пустой передумал, но меч оставался лежать на месте. - Проваливай.
В течение мучительно долгой секунды ничего не происходило. Иссину было интересно, сколько еще Пустой сможет ждать, пока он рассмотрит все варианты. На деле их оказалось не много. Отступив, он вложил Энгетсу в ножны.
- Я обязательно передам о вашем решении.
Его руки дрогнули, когда он отвернулся от них, - сказать проще, чем сделать. Но у него не было другого выхода.